Ida

Вот они плотские желания расстаться с невинностью, которые возникли из ничего. Мир порочен для всех, даже для самых безгреховных. Натурализм.

Режиссер Павликовский отлично стилизует и выставляет кадр, а Рышард Ленчевский умело орудует камерой. Вместе они создают очень красивый визуальный ряд, достойный более интересной истории. Мне нравится все, что связанно с тетей и актриса очень хороша, а про монашку ну совсем уныло.

Жанр: очередная беспросветная депрессия от Павла Павликовского.

Недлинный хронометраж начинает утомлять. Все герои будто под инъекцией сильнодействующего транквилизатора. Заснувшие лица. Никаких эмоций. Черные бетонные стены — всюду грязь, мрак и болотное марево. Духовная астения и плотская слабость.
#жизньболь #всетлен

6/10 +1 за стильную картинку и работу оператора.

Удивительный контраст создаётся между выпуклым, образным визуальным воплощением, в котором режиссёр показывает своё чувство кадра, а оператор его удачно переносит на экран, и между достаточно безынтересным сюжетном наполнении, которое ещё и максимально отстранено от зрителя, для создания пустого эффекта многозначительности. Но только в современной восточно-европейской конъюнктуре сталинисты заканчивают жизнь красивым срежиссированным суицидом, а монахини символизируют бесконечную духовность, которая выше плотских желаний. Этакий польский флаг, где непорочность белого цвета всегда будет над кроваво-красной половиной флага. К сожалению, многих легко купить такими банальными сопоставлениями, что люди видят в этом дань, как классическому польскому кинематографу, так и "Виридиане" Луиса Бунюэля. Но если стилизация под первое вполне очевидна, то вот чувство юмора у Павликовского выставлено на 10%, что просто в лёгкую отметает какие-либо сравнения с весьма ехидной картиной испанского классика. Пожалуй, по ощущениям напоминает прошлогодний фестивальный хит "Небраска", где замечательная операторская работа выпадала на фильм с достаточно плоским примитивным содержанием.

PS. До просмотра мне почему-то казалось, что это экранизация Бунина, а оно вон как повернулось.

PPS. Плюс в знак протеста против Звягинцева!

Хороший европейский арт с отличной стилизацией под 1960-ые.

Европейская киноакадемия признала «Иду» лучшим фильмом года. Триумф польской драмы укрепили награды за лучшую режиссуру, сценарий и операторскую работу. Картина Павла Павликовского, безусловно, стала заметным событием в мире авторского кино, но, к сожалению, была незаслуженно обделена вниманием российской критики. Давно пора чем-нибудь заполнить этот информационный вакуум.

События фильма переносят нас в Польшу 60-х годов ХХ века. Перед тем как принять обет, молодая послушница Ида вынуждена съездить к тётке, своей единственной живой родственнице. Ванда Груз не собиралась никогда забирать девочку из приюта, несмотря на регулярный поток писем к ней – «не могла и не хотела» - да и теперь не шибко ждёт свидания с племянницей, ставшей монашкой. По большому счёту, первое, что Ида слышит от тёти, так это о своём происхождении: «Ты дочь Хаима Лебентштейна и Розы Герц». План навестить могилу родителей усложняется известным фактом непростой участи польских евреев в период Второй Мировой войны. Как бы это цинично не звучало, но нацистская оккупация была удобным поводом для многих поляков, чтобы окончательно и бесповоротно решить еврейский вопрос. После 45-го, конечно, об этом говорить было не принято. Да и многое ли можно было твёрдо доказать? «Что, если ты поедешь туда и поймёшь, что бога там нет» - полушутку-полувсерьёз спрашивает Ванда. Так фокус истории постепенно смещается в сторону мадам Груз, женщины циничной и жестокой. Прямолинейная, властная и сильная - бывший государственный прокурор, ныне судья - этот образ знаком многим, с чем-то подобным вы могли столкнуться в «Позе ребёнка» Кэлина Петера Нецера. Эти несколько дней, проведённые вместе с харизматичной тёткой, станут для девушки важнейшим жизненным опытом.

Сама история неизбежно подведёт зрителя к не самым очевидным поворотам событий, которые, конечно, являются хорошим поводом для того, чтобы предаться глубоким размышлениям. Сценарий, написанный Павлом Павликовским вместе с Ребеккой Ленкиевич, не содержит в себе очевидных ответов на вопросы и оставляет пространство для интерпретаций. Однако, этот фильм прекрасен, прежде всего, не столько своим содержанием, сколько удивительной и незабываемой формой.

«Ида» - кино старомодное, даже аскетичное, но удивительно красивое! Изящный минимализм операторов Рышарда Ленчевского и Лукаша Зала практически не имеет современных аналогов. Нестандартное соотношение сторон приводит к смелым творческим находкам в построении композиции. Лица часто смещены в нижнюю половину кадра, по сути, мы даже не всегда видим их целиком. Фильм полон потрясающих приёмов ухода от симметрии, ломающих шаблоны восприятия. Есть сцена, где часть картинки затемнена, чтобы выделить главное. Ещё долго будут всплывать в памяти ритмичные рисунки (например, из монашек), акцент в которых даже выходит за пределы отображаемого изображения. И, что потрясает больше всего, это настолько гармонично, что чудачества некоторых экспериментальных кинематографистов кажутся на таком фоне лишь неудачной попыткой сойти за больших оригиналов.

Фильм, учитывая всё написанное выше, относительно далёк от идеала. Сама идейная концепция драмы имеет достаточно расплывчатые контуры и лишена изящества и простоты визуального оформления. Тем не менее, работа Павликовского достойна того, чтобы обратить на себя внимание притязательных киноманов.

Блестящая стилизация, хорошие актеры, но я прекрасно понимаю претензии к скрипту. Сугубо про тетю, разучившуюся не разговаривать как на допросе (и вот то, как она разговаривает, реально очень страшно), было бы интереснее.

Сиротке, воспитанной в монастыре, рассказывают о том, что у неё есть один живой родственник и перед главным ритуалом разрешают его посетить. В долгом путешествии Ида узнаёт о жизни своих родителей, о причине их смерти и собственного прибывания в монастыре. Павел Павликовский - тот режиссёр, который способен совершенно радикально менять в зависимости от взятой темы. Основной фишкой этой картины было и своеобразное операторское решение, когда камера смотрела будто в небо, создавая тот специфический визуальный ряд, который можно назвать обороткой Одзу. Лично меня особенно поразило то ощущение впервые смотрящей на мир девушки, которая до этого, подобно Каспару Хаузеру, видела, считай, только стены вокруг.

На дворе что-то около 60-х, Польша. Девчушка "Ида" выросла воспитываясь в монастыре. При этом она имеет родственницу, которая к ней никогда не наведывалась. Родственница не из последних людей в городе - целый прокурор, или что-то типа такого. Перед принятием обета без оповещения своей тетушки "Ида" едет к ней.. После чего они вместе отправляются на поиски родителей "Иды".

Из всего хочется отметить только хорошую стилизацию под время, на пленке видно считай все то же самое и так же (!!!), что было в "Нож в воде" Полански или у Вайды. Всякие напидоренные голивудские The Hours (2002) Долдри и в подметки не годятся по этому показателю..

Но на этом, собственно, и все.. Средней руки средняя постановочка с несколькими неплохими кадрами.. Могло быть куда лучше. Взвесив все произошедшее в картине, напрашивается вывод о весьма блеклой и топорной подаче материала с незатейливым нарративом (больше всего, конечно, поразил убиенец родителей). Ну сказала тетушка, что перед обетом надо "оторваться", значит оторвемся.. Да к тому же еще сложилось такое ощущение, что выпрыгивание из окна было единственным способом, чтобы "Ида" погуляла..

Хорошо хоть "Ида" вернулась к истокам..

Хорошее кино.

Очень хорошее авторское кино.