Saul fia

Вторая мировая война, концлагерь. Один из пленных евреев работает функционером нацистов и в какой-то момент сходит с ума, приняв труп ребёнка за своего несуществующего сына.

Дебютный фильм венгерского режиссера Ласло Немеша, ученика классика Белы Тарра, продолжает традиции классического венгерского кино, но в большей степени картина получилось похожей на работы другого венгерского классика Миклоша Янчо, хотя она ни в коем случае не является продолжением его стилистики, а показывает свой новый подход к кино, где смешивается стилистика художественного и документального, к чему зачастую стремится искусство кино. Подобно ангелу-хранителю зритель весь фильм следует по пятам за главным героем (потрясающая роль Гёзы Рёрига), только сделать ничего не может.

Фильм стал одним из главных событий года, получил Гран-при Каннского фестиваля и Оскар за лучший неанглоязычный фильм. Напомню, что это дебют режиссера.

Рип с blu-ray, появившийся в сети за неделю до выхода «Сына Саула» в российском прокате, имел символичное разрешение: 1488х1080. Столь удачное соотношение сторон для фильма о холокосте объясняется не только занимательной нумерологией, но и творческим приёмом. Большую часть времени камера подобно ангелу-хранителю плывёт за членом зондеркоманды, Саулом Аусландером. Она фокусируется на еврее-душегубе, отводя ужасам геноцида и окружающей реальности роль фона. Отказ от широкого формата позволяет занять значительную часть кадра лицом или спиной главного героя. Эта техническая находка удачно стыкуется с внутренним балансом картины: «Сын Саула» демонстрирует самые страшные стороны войны через трагедию одного человека.

Венгерская фантазия на тему «Иди и смотри» разворачивается в 1944-м году в Аушвице. Саул – привилегированный заключённый, сотрудничающий с администрацией концлагеря. Он должен встречать новоприбывших евреев, подбадривая дежурными фразами об остывающем супе, чтобы затем сопроводить их прямиком в газовую камеру «для дезинфекции». В его должностные обязанности входит и последующая обработка помещения, а так же сжигание тел убитых сородичей. Сам факт существования зондеркоманд объяснялся стремительным выходом из строя психики немцев-эсэсовцев, осуществляющих процедуры такого рода. Саул к началу фильма не просто человек с покалеченной психикой, это уже живой труп. Он просто ещё один мертвяк из массовки зомби-хоррора, которого связывает с реальностью ровно один мотивационный акт: и это не желание поедать свежий человеческий мозг, а иррациональная потребность похоронить убитого «Циклоном Б» мальчика, в котором Саул узнаёт своего сына. В действиях этого потерянного человека даже благое дело приобретает искажённую и пугающую форму.

Немеш вступает в спор с Эпикуром, утверждающим: «Пока мы существуем, нет смерти; когда смерть есть, нас более нет». Лагерная жизнь иссушает личность главного героя, доводит её до нуля. Это кино не о смерти мёртвых, а о метафорической смерти и метафорическом воскрешении. Сознание Саула становится пространством между бытием и небытием. Интересно и то, что возврат главного героя к жизни (хотя бы на уровне рефлексов) вызван чужой смертью. Высшей точки ощущения жизни Саул достигает к моменту собственной кончины: в финале смысл своего существования замещается в нём фантазией на тему воскрешения сына. Разумно предположить, что ребёнка у Саула нет и никогда не было. Однако, в случайном мальчике несчастный еврей находит нечто такое, что связывает его с этим миром. Эта связь через иллюзию наследования превышает значимость личной смерти.

Дебютный фильм тридцатидевятилетнего венгра был в 2015-м году локомотивом фестивального кино: его отметили в Каннах, хвалили на страницах самых авторитетных периодических изданий, в итоге даже вручили Оскар за лучший фильм на иностранном языке. «Сын Саула» сочетает в себе лучшие стороны этического и эстетского кинематографа. Пожалуй, следование этому тренду и безусловное мастерство могут позволить Немешу в ближайшие годы стать одной из центральных фигур серьёзного европейского экранного искусства.

Давно посмотрела, оценила на 5,5, не знала, что ставить на Апартах.
Пару слов: фокусировка камеры на спине Саула дает возможность не показывать, не смаковать, а вроде как обозначить груды тел, что для конц-лагерной темы можно считать решением. Русский конечно хуже немцев оказался - а как же, мало русских, видать, уничтожили в немецких лагерях.

Ужасная операторская работа. Как будто кто-то обезумел и скрестил два и без того плохих фильма: "Выжившего" Иньярриту с "В субботу" Миндадзе. Но это самая настоящая фестивальная конъюнктура.

И почему Саул? Ну ведь отчётливо слышно, что героя зовут Шаул.

Просмотр дебютной кинокартины венгерского режиссера Ласло Немеша, соотечественника и близкого соратника признанного мастера Белы Тарра, невероятный и ужасающий опыт, по восприятию сравнимый со знаменитым военным эпосом Элема Климова. Буквально с первых кадров лента погружает в мрачную атмосферу зверства и безумия. Режиссер умело оперирует арсеналом кинематографических приемов, которым могли бы позавидовать куда более именитые его коллеги, прежде всего в плане работы со зрительским восприятием. Филигранная, производящая документальное впечатление операторская работа, подчеркнуто оставляет в расфокусе то, что творится вокруг главного героя. И действует это круче увиденного, потому что происходящее зритель должен додумать в своем воображении сам. Так же и финальная сцена, когда о происходящем за кадром, зритель должен догадаться по звуковой дорожке. Подобные приемы можно встретить, в том числе, в работах Ларисы Шепитько и Сергея Лозницы.

Вступительная сцена - в анналы мизансцен, как когда-то записали знаменитую сцену из «Печати зла». Ласло Немеш не просто с первых кадров берет и показывает картинку новаторским методом, так еще и продолжает снимать в данном стиле на протяжении всего фильма. Главный герой в лице Геза Рерига вместе с Немешом и другими при этом не дают ни капельки усомниться в перфомансе работы связки режиссер – оператор – актер. Вся работа была под стать. Единственное что, так это не хватило мощи навязать некоего противостояния и «высокого искусства». Финальный аккорд в виде улыбающегося Рерига – это, конечно, прекрасный режиссерский ход для завершения фильма, но в целом была показана просто отдельно взятая история без каких-либо «эталонных импульсов». Такие истории могут быть хороши, но, как правило, не достойны многого. 17-04-2016

Нашумевший в пошлом году на фестивалях фильм очень долго ожидался в качестве синефилами всей планеты. Вот, только появились русские сабы – я сразу побежал смотреть. И, хочу вам признаться, фильмы типа “Лобстера” больше выводят меня из зоны комфорта, чем голые кошмары о холокосте. Фильм не спекулирует известной темой, а скорее наоборот, является тонким противопоставлением тому, что снимали раньше. О том, что вообще происходит, догадаться непросто, если не читал описания. Зачастую главные моменты фильма происходят на втором плане в буквальном смысле. На первом – всегда герой Гезы Рёрига (хорошая роль) и оператор, творящий чудеса. А вот на фоне – все ужасы. Можно провести определённые параллели с “Иди и смотри” – мне оба понравились, но не сильно. Основная проблема “Саула” – неуспевающий за формой сюжет. К первой – 0 претензий, а вот в скрипте есть кочки. Не прям Голливуд, но близко к тому. Уверен, что некоторые моменты можно было обыграть тоньше. В общем, ожидал большего.

Камера, намертво примотанная к главному герою, нехило погружает в события. И все же кажется, что оператор мог из этого приема выжать больше. Но постановка очень достойная, тут не отнять.
А вот ГГ - наглухо сумасшедший, сопереживать ему непросто.

Один из лучших режиссерских дебютов 2010-х. Камера, всегда находящаяся вблизи главного героя, все эти звуки и крики концлагеря на заднем плане делают весьма яркий эффект присутствия. Повествование порой проседает в течение первого часа, но финал отличный. Серьезная заявка от Ласло Немеша на статус будущего классика европейского кинематографа.

Мог бы нищий скакать, да коня не сыскать... Тема не того подъёма, чтобы снова показывать голую эстетику.

Вообще про Холокост последние лет N либо драматургия слёзная зашкаливает, либо холодное зрелище, что мы видим у Немеша. Какой здесь, простите, сюжет? Поменяйте его на другой, ничего не произойдёт. Развития нет.

И нужно ли... Как документалистика всё сказано "Шоа", а уровень притчи (так мне кажется необходимый Холокосту) - это к Шлёндорфу или Малю.

Фильм оставляет двоякое впечатление. Если рассматривать как режиссёрский дебютник, то очень неплохо, натуралистично, захватывающе и качественно с точки зрения постановки, концепта, актёрки, психологизма, атмосферы и стилистики воплощена и раскрыта история. Очень перспективный венгр которого не хочется критиковать за периодическую урывчистость переходов в повествовании, частую утрату динамики и отсутствие логики в действиях в угоду и из желания, стремления поманипулировать и сыграть на зрительских эмоция, ибо всё должно прийти с опытом.

Но если оценивать в сравнении с тем, что на данную тематику уже было снято, то ни чем особо не удивляет этот "смешанный коктейль" из "Списка Шиндлера" и "Пятой печати" и воспринимается в целом вторично и не ново.

Вот та "субъективная камера" из Кичиновской рецензии заколебала уже на сороковой минуте. Хотели полное погружение? Ну так научитесь сначала делать нормально, а не в стиле "Ведьмы из Блэр" и "Кловерфилда". Тыкание камерой в затылок ГГ и дурацкие ракурсы сильно испортили впечатление.
Но это все же лучше, чем я ожидал. Не бестолковая агитка, а вполне интересная история, только реализация очень сильно хромает. Видно, что сцена на реке (первая) и ночной расстрел вставлены скорее для определенной зрительской реакции, а не для развития сюжета. Не удалось режиссеру меня заинтересовать и погрузить в фильм, не тронуло. Даже у последнего Андерссона эпизод с "газовой камерой" получился сильнее. Я конечно понимаю, что это дебют и все такое, но Гран-при Канн и болван сильно повышают планку.

Верх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, прямо издевательство какое-то. С одной стороны, сделано все профессионально, и первые двадцать минут действительно очень крутые. То есть, из режа может выйти толк, когда он сможет придумать что-то более свежее, чем тыканье камерой в затылок.
С другой - русские со звездой на пилотках (я понимаю, это конец войны, но отпороли бы для приличия, коли не камикадзе), главгерой, буквально напрашивающийся на премию Дарвина (в какой-то момент даже хотелось, чтобы его уже наконец прибили свои же, а то гемор один), сваленные в кучу несколько сюжетных линий, крутых по раздельности, и финал, которого лучше бы не было. Или лучше бы был какой-нить другой.

Лет через десять Немеш будет иконой современного авторского европейского кино, уже сейчас виден высокий стиль и почерк. Движение камеры не отпускающая главного героя сродни эффекту присутствия, к примеру движения у Дарденнов - это ад для моих глаз, в этом же фильме всё очень синхронно, словно камера одушевлённый персонаж следующая за главным героем, ангиологии и метафоры всплывают сами собой. Ну собственно главное, что бросается в глаза поразительное сходство с "Иди и смотри",ну ещё немного отдаёт влиянием венгра Золтана Фабри с его,пропитанной аллегориями и метафорическими смыслами, "Пятой печатью".

Подход Ласло Немеша к постановке своего дебютного фильма можно назвать весьма нетривиальным. Акцентируя полное внимание на личных мотивах главного героя, режиссёр делает трагические события, происходящие в Освенциме, лишь фоном. Портретное соотношение сторон и грамотная операторская работа, где любое шевеление Саула сопровождается движением камеры, позволяют на экспрессивном уровне нащупать те психологические аспекты, с которыми сталкивается главный герой, желая выполнить практически нереальное - найти раввина, чтобы тот помог ему похоронить своего "сына" по еврейским обычаям. У постановщика получилось избавить свою картину от ненужного мелодраматизма. Основной вопрос, который ставит перед собой Ласло Немеш - это, на мой взгляд, безумная одержимость идеей и то, каким образом она возникает практически из ничего. Пожалуй, желание сравнить "Сына Саула" по качеству с "Иди и смотри" немного "жирноватое", но я никак не удивлюсь, если через пару-тройку лет именно венгр будет фигурировать в качестве одного из главных режиссёров современности.