Отзыв на фильм Левиафан - iow

Кинематограф Звягинцева – продукт экспортный. Несмотря на безусловные заслуги режиссёра, обстоятельства сложились таким образом, что остросоциальное фестивальное кино в России мало кому нужно. Есть прослойка интеллектуалов, готовых ценить мастерство художника и испытывающих неподдельный интерес к тематике его творчества, но общая тенденция такова, что прокатчикам интереснее комедии-однодневки, способные быстро и надёжно собрать кассу. Где сейчас не так? В Штатах ситуация тоже далека от идеала, но их рынок настолько перекачан деньгами, что даже независимые проекты имеют неплохие шансы отбить бюджет. В России это сделать практически невозможно. Приз за лучший сценарий в Каннах, Золотой Глобус за лучший иностранный фильм (а, значит, и неплохие шансы на Оскар), четыре номинации Европейской Киноакадемии – заслуженные награды, но вряд ли они поспособствует радикальному увеличению сборов. Да, «Левиафан» попал в прокат некоторых европейских стран, но в кинотеатрах России его можно будет посмотреть только в феврале, хотя пираты уже слили копию в сеть. Впрочем, и этого могло бы не быть, учитывая особенности нашего законодательства, запрещающего нецензурную брань с экрана. Звягинцев, напомню, закончил работу над своим детищем до того, как законодатели проявили заботу о зрителях. Пожалуй, это послужило фильму Андрея Петровича лишней рекламой, особенно учитывая, что он посвящён, упрощённо говоря, теме взаимоотношений властей и человека.

Печально реалистичная завязка переносит зрителя в обычный провинциальный городок, в котором семья из трёх человек поставлена на грань принудительного выселения. Муниципалитет во главе с толстеньким мэром-коррупционером (не зря эти слова рифмуются) затевает какую-то грандиозную стройку. На пути к успеху и личному обогащению у них встаёт простой работяга Николай (Алексей Серебряков), чьё знакомство с опытным московским адвокатом Дмитрием (Владимир Вдовиченков) несколько усугубляет ситуацию. Мужик упёрся. Ни в какую не хочет довольствоваться компенсацией в 600 тысяч и запрашивает рыночную стоимость дома, которая в 6 раз превышает предварительную оценку. Казалось бы, сущий пустяк. Ну, заплатите вы человеку. Проще же, чем по судам таскаться? Всё можно решить полюбовно, договориться, найти компромисс. Нет, к чёрту логику и здравый смысл. Уступать всякой швали? Не по понятиям это. Вадим Сергеевич (Роман Мадянов) вряд ли возглавил бы город, будь он человеком уступчивым и рациональным. Не секрет, что в российских реалиях городом практически неизбежно руководит бандитская шайка, а не квалифицированные специалисты, готовые служить во благо народу. «Всякая власть от бога», - успокаивает мэра церковный чиновник, убеждая чиновника светского на принятие более жёстких мер. Во второй половине «Левиафана» начинают проступать хорошие знакомые черты авторского почерка Звягинцева, создавшего из своих наработок сложную многослойную драму. Он с лёгкостью выходит за рамки политического и антиклерикального высказывания.

«Левиафан» универсален, что бы ни говорили сумасшедшие, всерьёз считающие, что Звягинцев пытается как-то очернить Россию в глазах западных зрителей. Нет ничего удивительного в том, что некоторые принимают критику художника на свой счёт. Так было всегда и так будет всегда. Тем же шведам никогда не нравился Бергман просто потому, что в его фильмах фигурируют не очень-то приятные люди. По странному стечению обстоятельств герои работ великого шведа как раз таки тоже являются шведами. Об этом сейчас никто не задумывается, как не задумываемся и мы при просмотре любой серьёзной европейской драмы о нравах, царящих в обществе. Всю эту пыль, все эти параноидальные поиски коньюктурщины в экранном искусстве сдует ветер времени. Останется только добротное и хорошо снятое кино. Достойное визуальное оформление, искусно спроектированная история – уже отлично, не правда ли? Стоит отметить и шикарный кастинг. Умение режиссёра работать с актёрами неоспоримо: возможно, именно в «Левиафане» мы видели лучшие роли Мадянова, Уколовой и Серебрякова. В среде специалистов популярно мнение, что на текущий момент нет в России второго такого режиссёра, чьи работы не стыдно поставить в один ряд с шедеврами современного европейского кинореализма.

Разумеется, киновысказывание Звягинцева не лишено антиклерикального пафоса. Осуждение роста влияния Церкви на государство, однако, не перечёркивает личной веры режиссёра. Напротив, фильм получился глубоко нравственным. Что касается чисто политической части, то здесь всё ещё очевиднее: история Николая нашла отклик у множества людей из самых разных стран просто потому, что она могла произойти где угодно. Как известно, режиссёра подтолкнул к этому проекту реальный случай, произошедший с американским сварщиком, разрушившим бульдозером завод, собиравшийся у него отобрать дом. Драматизм такого рода, однако, больше подходит для боевиков, а не притч. Ну, и, конечно, «Левиафан» не планировался изначально как очерк о возмездии. Задумка созрела до масштабов реального проекта только после знакомства режиссёра с ключевым трудом Томаса Гоббса. Англичанин в своём одноимённом сочинении использует библейский образ Левиафана для описания государства, подавляющего и принижающего человека. Звягинцев в одном из своих интервью цитирует христианского теолога и философа Августина: «Государство в отличие от банд разбойников зиждется на правосудии. Но если правосудие попирается, тогда государство — это просто большая шайка бандитов». Даже не знаю, в чём тут можно упрекнуть автора. Именно «Левиафан», а не клюква в духе «Сталинграда», истинно патриотичное кино.

Во второй половине фильма в сюжетный каркас авторской рукой ввинчены элементы экзистенциальной семейной драмы. Режиссёр не пытается разложить всё по полочкам, фактически ссылаясь на принципиальную непознаваемость мира. Разгадка мотивов поступков жены Николая, Лили (Елена Лядова), не внесла бы ничего принципиально нового в идейный фундамент трагедии. Точно так же автор не даёт ответы на вопросы, чем же Николай заслужил такое наказание. «Пути господни неисповедимы». С другой стороны, потеряв веру, не являя собой образец терпения, в праве ли человек чего-то требовать от бога? К финалу картина мира только мрачнеет, не давая возможность лучику надежды выглянуть из под чёрных туч нового Средневековья. Эта особенность режиссёрского мышления неоднократно критиковалось со стороны чиновников, далёких от искусства, но считающих непременной обязанностью чётко обозначить свою позицию. Да, Звягинцев не очень-то верит в то, что «завтра будет лучше». И это вполне объяснимо. Разве мы заслужили право на оптимизм?