Отзыв на фильм Пеле: Рождение легенды (Pelé: Birth of a Legend) - Alex McLydy

Тут могла бы быть очень длинная история о том, почему не получился этот фильм. Но так как он всего лишь очередная поделка в ворохе себе подобных, я рассмотрю его как нечто собирательное и попробую покороче рассказать, что же не так с современным спортивным кино.
Как вы поняли, фильм посвящён Пеле, а точнее его становлению как футболиста и как личности. Знаю ли я Пеле? Люблю ли я его? Да и да. К счастью, 1958 год был первым, когда Чемпионаты мира по футболу начали транслироваться по телевидению, и в архивах трекеров эти матчи аккуратно собраны и выложены – бери и смотри. Я взял и посмотрел. Не видел ни одного матча Пеле за “Сантос”, только обрезки на Ютубе. И видел абсолютно все его лучшие матчи за сборную. Это был великий игрок. Кто бы что сейчас не рассказывал, для меня Пеле был, есть и наверняка навсегда останется лучшим футболистом из всех, игру которых я увидел вживую или в записи. Он как никто другой в этом виде спорта достоин байопика, хорошего фильма о себе. Но его всё нет и нет. Этот, конечно, таким тоже не стал. Главным образом потому, что создатели спортивного кино так и норовят говорить метафорами, сравнениями. Они не считают, что зритель достоин того, чтобы видеть на экране Человека. Они за то, чтобы зритель видел собранный из клише образ героя нации. И что касается Пеле – этот подход изначально был губителен.
Я начну от простого к сложному. О трёх основных вещах. Ну, во-первых: когда идёт речь о спорте (любом!) – нужно быть внимательным к деталям. Если Спилберг снимает кино об условных сороковых – он собирает информацию, техников, декораторов… Целую бригаду, которая воссоздаёт ему эпоху. Конечно, у братьев Цимбалист нет столько денег, сколько у Спилберга, но у них ведь и задача куда проще – достойно снять бразильское гетто, в которых Пеле провёл всё детство и нанять специалиста по футбольным тонкостям, за которого сошёл бы даже я. С первым они справились, со вторым – нет. Игроки на поле бегают под номерами “14”, “17”, “19”. Не могло такого быть в принципе, все номера выше одиннадцатого были запрещены ФИФА до семидесятых годов. Уставший и разочарованный Пеле подходит к Алтафини в перерыве игры и говорит: “Замени меня, я больше так не могу”. Да как же он тебя заменит, если замен тогда ещё не было в футболе?! Если игрок получал травму – команда доигрывала вдесятером. От запасных было одно название – вышел, поразминался с основой, и всё. Сиди на скамейке до конца, без единой надежды выйти на поле. Я об этом знаю – почему же об этом не знают создатели фильма? Досадно.
Однако, поехали дальше. Пусть вы закрыли глаза на мелкие детали – не закрывайте же на крупные! И я не говорю об изменённых событиях и тому подобном – художественный фильм допускает условности. Я говорю о более простых вещах. Что дарит Пеле маме в качестве первого дорогого подарка? Газовую плиту. Есть ли в доме Пеле газ? Нет. Мог ли он об этом не знать? Нет. Причём преподносится эта сцена в фильме как шуточка-прибауточка. Да тьфу на вас! И клише, клише, клише… Мама, которая до последней минуты финального матча сидит дома, а потом резко срывается в бар. Папа, который поднимает глаза в бесконечность, понимая, что сын всего добился. Реальный Пеле в роли камео и так далее. Всё это так и норовит назвать фильм не более чем ремеслом.
Но даже при том, что вы начинили фильм клише и забыли о спортивных тонкостях, кино могло бы получиться. Нужно было только одно – чтобы режиссёр (в нашем случае их два) был влюблён в футбол так же, как в него влюблена целевая аудитория фильма. Увы, и с этим полный швах. Ни любви к спорту, ни любви к великой бразильской нации тут нет. Ну и нафиг он нужен, такой фильм? Из положительного только первая половина с тренировками и некоторыми жизненными потрясениями юного Насименту. Как только дошло до стадиона (который на общем плане кажется Колизеем, а на среднем – детской площадкой, никакая операторская работа) – всё стало мёртвым. Не знаю, может людям далёким от игры фильм и придётся по вкусу, но как по мне – братьям Цимбалист надо заканчивать снимать байопики.